Тебе конец, убийца! [= Признавайся, убийца!] - Ричард Пратер

— Не мог бы я... подождать здесь?

— Нет, не можешь. Мне потребуется твоя помощь. — Красивое лицо Гросса осветилось привлекательной улыбкой.

Вытолкав водителя из машины, он скользнул за руль, сказал, показывая на деревья:

— Иди туда. Это там, — и снова ухмыльнулся. Человечек мгновение постоял, полуоткрыв рот, потом повернулся и зашагал в сторону рощицы. Гросс последовал за ним. На опушке человечек остановился и нервно заговорил:

— Не понял. Зачем мы приехали сюда? Я вернусь в машину.

Он начал поворачиваться, но Гросс положил левую руку на его грудь и легонько подтолкнул. В правой руке Гросс небрежно держал маленький пистолет.

— Нет, — загудел он низким голосом. — Ты почему-то занервничал. Для этого нет причин. Нечего волноваться. Успокойся. Я же сказал тебе, что мне нужна твоя помощь.

Человечек опять облизал губы, взглянул на улыбающееся лицо Гросса, потом на пистолет в его правой руке, затем повернулся и стал углубляться в рощу.

Внезапно Гросс остановил его:

— Достаточно, пентюх.

Человечек повернулся лицом к Гроссу и вытаращился на маленький пистолет в его правой руке, нацеленный ему в живот.

— Нет, не надо, нет. — Вот и все, что он смог произнести. Он повторял это снова и снова, и его голос становился все более пронзительным и визгливым.

Гросс чуть приподнял ствол пистолета и дважды нажал на спусковой крючок.

Пули шмякнулись в грудь человечка, и его нижняя челюсть отвалилась. Он выставил вперед одну руку, словно пытался отвести от себя удар или пулю. Его губы задергались, рука легла на пулевые отверстия в груди — маленькие круглые дырочки, уже начавшие краснеть. Рука скользнула вниз по рубашке, оставив на ней узкую красную полоску. Колени человечка подогнулись, и он рухнул на землю.

Гросс наклонился и аккуратно выстрелил еще раз ему в затылок.

Сидя за треугольным письменным столом в своем кабинете, Оскар Гросс ритмично выпячивал и втягивал губы. Только что пробило шесть часов. Он уже отделался от пистолета, из которого застрелил «пентюха», и колесо событий пришло в движение. Все шло строго по расписанию. Оскар Гросс был весьма доволен собой. Он даже вернул свою сотенную.

Глава 5

К шести часам Стив Беннетт уже принял душ, побрился и, одетый в новый легкий тропический костюм, поднимался по лестнице в квартиру Коттона в здании «Вилья-Апартментс» на Прибрежном бульваре. Он постучал, и Коттон впустил его.

— Привет, кореш. Ну ты и принарядился!

— Даже навел блеск на башмаки, — откликнулся Стив, погружаясь в удобное кресло. — Что у нас на повестке дня?

Коттон, похожий на долговязое пугало, плюхнулся на постель в своей комбинированной гостиной-спальне. При росте более чем шесть футов и весе сто шестьдесят фунтов мясо едва прикрывало его кости. Стремительный, нетерпеливый, он нервно дергал головой, откидывая непокорные пряди рыжеватых волос, постоянно спадающие на темные быстрые глаза. Ему уже исполнилось тридцать три — на пять лет больше, чем Стиву, но на протяжении последних двадцати двух лет они были близкими друзьями. Несмотря на разницу в возрасте, более заметную в детские годы, их дружба крепла по прошествии лет. Они имели обыкновение вместе ходить на свидания, часто беседовали, вместе плавали и отдыхали на пляжах Лагуны. Но если Стив был вполне доволен жизнью и наслаждался ею, более серьезный и энергичный Коттон стремился изменить весь мир, если не полностью, то хоть частично.

— Сегодня ночью поедем на «ограбление» в Метро-Сити, дружок. Нужно повидать одного мужика, — возвестил Коттон.

— Продолжение твоей кампании?

— Точно. Но не только... Понимаешь, что я имею в виду?

Стив знал, что он подразумевает. Коттон выставил свою кандидатуру в конгресс от двадцать восьмого избирательного округа, уже победил на первичных выборах в своей партии, далеко опередив конкурентов, и буквально наступал на пятки Оуни Шарону — кандидату от противной партии. На ноябрьских выборах борьба ожидалась между Шароном и Джимом Коттоном Клэем, причем шансы последнего были предпочтительнее. Коттон выдвинул простую, но весьма привлекательную программу: честное и разумное местное управление вместо нынешних продажных и мафиозных властных структур. Коттон страстно и красноречиво убеждал Стива в своей правоте, ведя с ним многочасовые беседы. Стив смеялся и тряс головой, а Коттон вопил, тыча в него пальцем: «Ты отрицаешь это? Ты, чертов дуралей! Что, черт возьми, ты себе думаешь?»

И Стив продолжал смеяться и возражал: «Да что тебе до этого? Ты просто любишь послушать самого себя! Не волнуйся, глупенький, я проголосую за тебя». А Коттон обычно горячился еще больше.

Однако он пошел дальше чисто политических вопросов, которые обсуждал со Стивом, и выдвинул прямые обвинения против видных и могущественных лиц: сенатора от Калифорнии Карлтона Эткина, состоятельного хозяина «Какаду» и приятеля многих «шишек» Оскара Гросса, члена Верховного суда Томаса Спинета, Гарри по прозвищу Колун, Маньяни — джентльмена с таинственным прошлым и без видимых средств к существованию, и других. Он называл их паразитами на теле общества, заслуживающими тюрьмы или даже еще худшей участи. Пока что Коттона не привлекли к судебной ответственности за подобные высказывания, но Стив не сомневался, что это не за горами.

Стив закурил, бросил пачку сигарет Коттону и спросил:

— С кем мы встречаемся сегодня ночью? Куда именно мы поедем в Метро-Сити?

— В «Какаду». Я иду в «Какаду»! — смешливый Коттон расхохотался. — Я имею в виду... Опять рифма! — хозяина «Какаду», вонючего подонка Оскара Гросса.

Стив нахмурился:

— Уж не хочешь ли ты сказать, что собираешься встретиться с Гроссом после того, как вылил на него столько грязи?

— Нет, не с ним, а в связи с ним. С неким осведомителем. — Он резко поднял над головой руку, широко растопырив пальцы, — жест получился весьма патетическим. — Еще немного грязи о Гроссе мне не помешает. Мерзавцы вроде Гросса должны заживо гнить в застенке. — Он помолчал. — Этот парень не просто закулисный политикан, Стив, — у него руки в крови. Если мне удастся узнать о нем еще немного, он может оказаться в тюряге. Может, я узнаю кое-что сегодня ночью.

Стив забросил свои длинные ноги на подлокотник кресла и меланхолично пробормотал:

— Ты и твои осведомители!..

— А как, ты думаешь, я добываю сведения? От кого, ты думаешь, получают информацию копы? Главным образом от людишек вроде того, с кем мы встречаемся сегодня. Людишек, знающих что-то и готовых «запеть», надеющихся заработать на этом или имеющих зуб на кого-то.

— О'кей. Расслабься. Кто «запоет» сегодня? Коттон встряхнул головой:

— Какой-то новенький. Я его не знаю, и он не назвался, но я узнаю его по голосу. Такого высокого и гнусавого голоса я никогда раньше не слышал — похоже на банджо. — Он спрыгнул с дивана — долговязый, тощий как скелет. — Поехали. Этот мужик назначил мне встречу в баре «Какаду» — он знает меня в лицо. Там мы и пообедаем. По коням!

«Какаду» — самое крупное и роскошное ночное заведение в Метро-Сити, городе с шестьюдесятью тысячами жителей. Расположенный в самом центре, на Главной улице, сверкающий храм множества мелких и, возможно, некоторых серьезных пороков.

Под полосатым тентом над узким тротуаром, обрамленным зелеными кустиками, проходишь к массивным двойным дверям. Над входом вспыхивает и гаснет десятифутовый неоновый какаду, давший название клубу. Последовательно зажигающиеся картинки из неоновых трубок создают образ танцующей птицы. На первый взгляд, она исполняет всего лишь судорожную механическую джигу. Однако после трех-четырех коктейлей танец уже кажется тебе совершенно непристойным. И ты начинаешь удивляться, как это позволили установить здесь такую откровенно похабную штуку, но потом припоминаешь, что поначалу не увидел в ней ничего особенного. Может, на выходе все просто воспринимается иначе?

Такова была своего рода визитная карточка клуба «Какаду» Оскара Гросса.

Взять хотя бы здешнее представление. Если во время него ты занят едой, выпивкой или беседой, оно кажется обычным шоу, с обычной полудюжиной не обремененных одеждой танцующих девушек, еще один бурлеск. Внешне даже несколько консервативный, по мнению многих — «высокий класс». Но если более внимательно присмотреться к едва одетым пышненьким танцовщицам и прислушаться к тексту, в остротах слышатся обертона, а в глаза бросаются детали, не замеченные ранее.

Короче, шоу вполне соответствовало неоновому какаду снаружи.

Из Лагуна-Бич они приехали на «крайслере» Стива прошлогодней модели и оставили его на стоянке «Какаду». При взгляде на вспыхивающую над входом вывеску Стив воскликнул: «Ну и птичка!» Пройдя под полосатым тентом, он вошел в клуб.